С самого начала какой-либо научно-популярной, научной работы, или исследования, практически никто не обращает внимания на метод в силу как незнания, так и отсутствия внятных учебных материалов о нем. Спрашиваешь о методе, в ответ получаешь полное непонимание, дескать, о чем тут говорить, когда итак всё ясно и известно. Когда начинаешь разбираться что конкретно известно, то выясняется, что известно не совсем, а то, что понятно, излагается как-то непонятно.

Какое-то понятие о методе существует у каждого человека, сугубо субъективное, логику тоже все знаю, хотя ни в школе, ни в большинстве институтов, нет преподавания логики. И когда начинается дискуссия или обсуждение какого-либо вопроса, возникает обоюдное непонимание и взаимные обвинения в том, что всё у оппонента ложно и неверно.

Предмет обсуждения один, а видение проблематики, аргументация и выводы, противоположны. И тут оба оппонента начинают понимать, что ход мышления противника, его манера оперирования фактами, способ вычленения и формулировки аргументов, совершенно неправильны. По его субъективному мнению, конечно. И если отстраниться от предмета спора, абстрагироваться от конкретной темы и предмета дискуссии, то остается то, что является основой непонимания и разногласия, то, что мы называем методом и логикой рассуждения.

Таким образом, разногласия в объяснении предмета спора у обоих оппонентов возникают на общей основе, на едином основании, отдельном от предмета обсуждения, который может быть любым другим, в то время как основа рассуждений остается одной и то же. Мы тут видим, что метод и логика являются как бы скелетом, основой и фундаментом всего последующего результата исследования и рассуждения, конкретного исследования или теории.

Здесь покажется само собой разумеющимся, что диспутанты должны перейти к обсуждению уже не предмета, не темы спора, а к выяснению чей же метод рассуждения и научного исследования верен, а чей неверен. Но, как мы видим из практики, да и из своих собственных рассуждений, этого не происходит. Мы сами не задумываемся о методе и логике нашего рассуждения.

И здесь мы совершаем первую и главную ошибку в нашем методе рассуждения, из которой и растут все ошибочные теории и наукообразные домыслы. Можно только удивляться как самое главное открытие И.П. Павлова прошло мимо ученых. Все же только знают собачку с фистулой, сигнал, слюна, условный рефлекс... А вот главное — рефлекторный механизм мышления человека, так никто и не заметил. Здесь следует различать и строго разграничить рефлекторный механизм действий человека, и рефлекторный механизм мышления человека. Понятие рефлекторного механизма пока что относится только к действиям человека, которые производятся после того, как сработает рефлекс. То есть, действие, реакция, поведение, происходит после срабатывания рефлекса, и относится к поведенческому акту. Но этот же механизм является основой не только действий и поведения человека, но и к процессу мышления человека. Человек, имея выработанный условный рефлекс не рассуждает что надо делать, допустим, при заваривании чая, приготовления кофе, у него уже выработаны рефлексы этих дйствий, и он может делать это автоматически.

Но то, что ускользает из внимания и рассуждения человека, это то, что сам процесс рассуждения, тоже является рефлекторным. То есть, оперирование привычным инструментов в работе на привычной работе идет под руководством не рассудка, а выработанного рефлекса. Человек не рассуждает почему, зачем, как, и куда надо идти или ехать, допустим, на работу или домой, весь этот процесс укладывается в одно понятие, в одно действие — человек едет или идет на работу. Мышление здесь выпадает из фокуса внимания, так как является также привычным, то есть, рефлекторным. Идя на работу или с работы, мы не рассуждаем как идти и куда ехать, мы можем даже не думать о дороге на работу или до дома, процесс рассуждения о том, как и куда двигаться у нас выключен, потому что привычен, он — рефлекс.

И точно такой же рефлекторный механизм мышления у нас сохраняется во всех привычных действиях и процессах жизнедеятельности. На работе мы, конечно, рассуждаем как и что делать, точно также и дома, на отдыхе, в гостях, и т.д. И здесь опять следует сказать, что речь здесь идет не о том, что мы не рассуждаем или рассуждаем на работе, дома, в гостях, и т.д., а о том, что мы не рассуждаем как мы рассуждаем; мы не рассуждаем о том, как мы думаем. То есть, речь здесь не том, что мы рассуждаем на работе что и как делать, а о том, что мы не рассуждаем о том, как мы рассуждаем на работе что и как делать. Потому рассуждение у нас тоже рефлекторно, тоже рефлекс, потому мы рассуждаем о том, что делать и как, но не рассуждаем как мы рассуждаем, думаем, суть дела здесь не в рассуждении в процессе работы над задачей на рабочем месте, а в механизме рассуждения, когда мы рассуждаем как что делать чтобы выполнить задачу на работе.

Любое известное нам слово отображено в нашем мышлении соответствующим мыслительным рефлексом понятия, и услышав слово, мы без рассуждения и исследования, извлекаем с помощью рефлекса из памяти понятие, которое обозначено этим словом. И это правильно, природа дала нам рефлекторный механизм мышления, который экономит время и позволяет быстро реагировать на изменение условий жизнедеятельности. Но не всегда и не везде. Дело в том, что рефлекс мышления вырабатывается при определенных обстоятельствах и в специфичных условиях, то есть, рефлекс мышления специфичен, и поэтому рефлекс мышления является правильным и дает верные результаты в идентичных специфичных условиях. Но собачки Павлова в СМИ, науке, и в госаппарате, этого не знают, и имея в рассудке рефлекс мышления эпидемиологии натуральной оспы, начали нам портить жизнь своим психозом, не понимая, что с вирусом гриппа оспенная метода на прокатит. Но рефлекс же, чтобы загасить условный рефлекс нужно многократно не давать собачкам еды после сигнала. Уханьский, британский, бразильский, дельта, гамма, бета, омега, ипсилон… Сколько штаммов придет в воспаленный мозг собачек Павлова, мы с годами узнаем, время есть, финансирование открыто, психоз бесконечен…